Знаменитые новокузнечане
В разделе собраны биографии новокузнечан, соответствующие Положению о сайте.
На данном сайте есть ещё два раздела с персоналиями - «Герои Донбасса: имя в истории Новокузнецка» и «Читаем город: имя в истории города», где также представлены биографии известных земляков.
На данном сайте есть ещё два раздела с персоналиями - «Герои Донбасса: имя в истории Новокузнецка» и «Читаем город: имя в истории города», где также представлены биографии известных земляков.
Трофимов Александр Григорьевич
Дата рождения 06.12.1948Легендарный фотограф, член творческой группы «ТРИВА».
Член Союза фотохудожников СССР (1990)
Родился 6 декабря 1948 года в Кемерово. Фотографией увлекся в 10-летнем возрасте.
Живет и работает в Новокузнецке с 1977 года в киностудии КМК (1977-1981). Член творческого объединения «Трива» (1978-1981).
Вместе с Владимиром Воробьевым и Владимиром Соколаевым в 1978 году организовал творческую группу фотографов «ТРИВА», работавшую на рубеже 1970-1980-х годов при киностудии КМК. Это была группа единомышленников, людей, связавших с фотографией всю свою жизнь: Владимир Воробьев, Александр Трофимов и Владимир Соколаев. «Три» - трое, «ВА» - Владимиры и Александр.
История группы «ТРИВА»
Устав группы «ТРИВА»
В 1981 году по настоятельной рекомендации Кемеровского обкома КПСС регистрация фотогруппы «ТРИВА» была аннулирована, а администрации Кузметкомбината было рекомендовано заменить творческий состав кинофотолаборатории «КМК-фильм», что было выполнено в 1982 году. Так не стало «ТРИВЫ».
Коллекция группы «ТРИВА» насчитывает более 2000 работ. В 2014 году она была номинирована на премию Государственного центра современного искусства.
Александр работал в «Сибгипромезе», где создал фотолабораторию и за четыре года объездил весь Союз от Ленинграда до Владивостока. Потом какое-то время работал в «Сибметаллургмонтаже».
В 1989 году Александр Трофимов создал Новокузнецкое фотоагентство (1989-1991). С 1997 года работал в рекламном агентстве «REAL-PRO».
Участник выставок с 1977 года. Член Союза фотохудожников с 1990 года. В 1991 году был избран Председателем правления Кузбасского территориального отделения Союза фотохудожников.
Произведения А. Г. Трофимова хранятся в собрании Новокузнецкого художественного музея.
Выставки:- городские -1977, 1980, 1985 и др.;
- всесоюзные, всероссийские - 1981 («Человек и металл», Днепропетровск); 1989 (150-летию фотографии, Москва), 1994 (Москва, ЦДХ); 1980 («Современность в фотографии», Днепропетровск), 1981 («Портрет современника», Шауляй, Литва), 2014 («Манифест ТРИВА», Новосибирск, Томск, Красноярск, Санкт-Петербург, Москва) и др.;
- зарубежные - 1987 («Другая Россия», Oksford Muzeum of Modern, Англия) и др.;
- международные - 1979 (7 Бифото, Берлин), 1980 (Премфото, Венгрия), Пловдив-80 (Болгария), фотосалон в Витковице («Малый формат-80», Варшава), Интерфотоклуб-80 (фотосалон «Ружемберок», Чехословакия) и др.;
- групповые - 1988 (ДТС, «Экология»), 1989 (Москва, «Регион»), 1991 (НМИИ), 1996 (НХМ), 1997 (Москва, Ярославль, Красноярск «100 видов КМК») и др.;
- персональные - 2001 (НХМ, «Тени забытых предков», Новокузнецк).
Награды: диплом международного конкурса фотографии «АССО-фото-79» (1979); гран-при Интерфотоклуба (1980, Чехословакия); диплом выставки «Малый формат-80» (1980); медаль межреспубликанской художественной выставки фотографии «Портрет современника» (1981); 1 место на фотовыставке «Запсиб и его люди» (2006, Новокузнецк) и др.
Человек, который ловит мгновения : [беседа с А. Трофимовым] / беседовал Михаил Гревнев] // Кузнецкий рабочий. 2005. 16 июля (№ 83). С. 6.
Мой сегодняшний собеседник известный фотограф Александр Трофимов и его товарищи Владимир Воробьев и Владимир Соколаев были первыми и единственными диссидентами в Новокузнецке. По крайней мере, таковыми их считали в художественно-интеллигентских и партийно-коммунистических кругах города. Кроме них почетного и опасного звания диссидента, насколько я знаю, никто в наших краях официально не удостаивался.
В 1980 году Трофимов, Воробьев и Соколаев, работавшие тогда в кинокорреспондентском пункте КМК, создали творческую группу «Трива» и очень скоро стали знаменитыми. Их фотографии демонстрировались на выставках в Москве и в странах соцлагеря, печатались в престижных журналах. В родном же городе - точнее, в партийных структурах - их деятельность была признана идеологически вредной и чуть ли не подрывной. И это очень серьезно осложнило их жизнь.
Вообще, это была удивительная история, настоящая драма с напряженным и увлекательным сюжетом. Мы о ней с Александром Трофимовым, естественно, подробно поговорили. Хотя началась наша беседа с другой, банальной, но необходимой темы.
- Саша, ты помнишь, когда тебе в руки впервые попала фотокамера? И когда ты стал фотографировать достаточно регулярно?
- Еще бы не помнить! Это было в декабре 1958 года, когда родители на мой день рождения - мне исполнилось 10 лет - подарили мне фотоаппарат «Смена-2». С этого все и началось. Заниматься фотографией я начал очень упорно, увлекся просто неудержимо. Не было никакого технического оснащения, но это меня не смущало, химикаты, например, разводил в каких-то тарелках. Весь технологический процесс - от проявки пленки до просушки готовых фотографий - освоил довольно быстро...
- А сейчас всей этой технологией занимаешься сам или прибегаешь к помощи специализированных фирм?
- И так, и этак. Есть ряд задач, которые с помощью поточного метода решить невозможно. Скажем, слайды я проявляю сам. И черно-белую - автор-скую - фотографию делаю в своей домашней лаборатории. Хотя на Западе, насколько я знаю, фотограф не имеет дела ни с технологией, ни с редактированием, ни с другими составляющими процесса. Его дело - выбрать объект и нажать на кнопку, и все. У нас тоже есть такое разделение труда, правда, пока не очень жесткое, но всему свое время.
- Но в таком случае, на мой взгляд, фотография не может считаться искусством...
- Нет, это заблуждение. Но момент творчества в фотографии - это когда фотограф нажимает на кнопку. Все остальное - технология... Хотя про кнопку - это, конечно, несколько упрощенно. Правильнее, наверное, сказать так - что это кульминация, момент истины. Момент, к которому фотограф готовится всю жизнь. Я имею в виду и его личный жизненный опыт, и его взгляды, и знания об искусстве, и о фотографии в частности.
- Получается, что фотограф не вполне отвечает за конечный результат. Ведь редактор и дизайнер могут препарировать фотографию практически до неузнаваемости: например, ополовинить ее или убрать из нее какие-то детали... Именно поэтому я и сомневаюсь, что фотография это искусство. Художник-живописец, график - всегда один на один со своим творением: от замысла до подписи под готовой картиной. А фотографу остается только замысел, а до готового состояния произведение доводят другие люди.
- Да, фотография отличается от других видов изобразительного искусства, но, может быть, не настолько, как ты пытаешься представить. Скажем, вмешательство редактора и дизайнера существенно только в газетах и журналах. А вот выставочная фотография может и избежать вмешательства вторых и третьих лиц... И живописец, и фотограф стремятся изобразить мир таким, каким они - и только они! - его видят. Другое дело, что далеко не вся фотография - искусство. Но ведь и то, что написано красками, далеко не всегда можно назвать искусством.
- Саша, давай поговорим о явлении, благодаря которому ты и двое твоих товарищей - Владимир Воробьев и Владимир Соколаев стали очень известными в культурной среде и даже попали, так сказать, в фокус политического внимания. Я имею в виду творческое объединение «Трива», которое вы создали в 1980 году. Как оно родилось, что вами двигало?
- Мы работали в одном коллективе, наше отношение к жизни, творчеству было очень похожим. Вот и объединились... А работали мы в кинокорреспондентском пункте КМК - снимали различные - в основном производственные - фильмы о предприятии. Были у нас и другие обязанности, связанные с агитацией и пропагандой, - делать фотографии для досок почета, стендов. То есть мы были работниками идеологического фронта, обыкновенными советскими людьми. Но оказалось, что мы создали как бы не вполне советскую общественную организацию, поскольку инициатива исходила не сверху - от партийных или государственных органов, как тогда было принято, а снизу - от самих граждан. Хотя «Трива» была официально зарегистрирована.
- Насколько я знаю, вы посылали на выставки в другие города и страны те же фотографии, которые делали для КМК и Новокузнецка.
- В том-то и дело! Все то же самое. Нам в голову никогда не приходило заниматься злопыхательством и очернительством. Мы просто показывали людей труда такими, какими они и были, в тех условиях, которые тогда существовали.
- Я помню те фотографии. То, что ты о них сказал, - правда, это действительно были честные работы. Но, может быть, именно эта честность и смутила тогдашних идеологов. Ведь как тогда было принято показывать людей труда? Озаренными, радостными, романтичными. А вы показывали тяжесть труда, не озаряющий, а изнуряющий огонь домен и мартенов. И вы этим людям сочувствовали, а не воспевали их. А это противоречило канонам коммуно-советской идеологии.
- Мы это потом поняли, хотя и не стали снимать идеологически правильно. А тогда мы стремились быть честными фотографами и не хотели быть подлецами. То есть мы хотели показывать жизнь, людей по возможности объективно, при этом не высматривая всякую чернуху, не подглядывая в замочную скважину.
- О методах давления на «Триву» тогда в кулуарах много говорили, какие-то сюжеты больше походили на легенду...
- Дело было так. Сначала райком партии Центрального района запросил на нас характеристики. Руководитель нашей организации Валентин Георгиевич Буянов написал все как есть - что мы хорошие работники, имеем награды и так далее. Ему из райкома - мол, нам такие характеристики не нужны. Он в ответ: других характеристик на этих людей у меня нет. И тогда Буянова, как и нас, причислили к неблагонадежным людям... После этого Валентин Георгиевич недолго прожил: заболел раком и умер. Случайное совпадение? Мы считаем, что сильный стресс, переживания ускорили болезнь, а возможно, и стали ее причиной. Царствие ему небесное, настоящий был мужик...
- А это правда, что был еще и обыск?
- Формально это называлось проверкой. Приходили почему-то из народного контроля и обыскивали нашу студию. Что искали, мы так толком и не поняли. Видимо, порнографию. А мы ведь не снимали даже невинную обнаженку. Так что ничего контролеры найти не могли, а найти нужно было. Ведь дело находилось на контроле в ЦК КПСС. И на нас, как на редких представителей фауны, приезжали смотреть товарищи из Москвы. Беседы с ними были очень занятными. Мы рассказывали о своей работе, о «Триве», показывали фотографии. Московские гости по ходу разговора потихоньку накалялись и к моменту оргвыводов эмоционально созревали - рубили, как с трибуны: вот, мол, как вы хорошо замаскировались... диссиденты... Но и местные деятели не отставали. Один профсоюзный лидер КМК топал на меня ногами и орал: жаль, не 37-й год, я б тебя собственными руками расстрелял... Хотя еще вчера и много раз до этого мы с ним водку пили... Вот до чего тогда людей доводили. Или они сами себя доводили.
- С работы вас уволили?
- Володю Соколаева уволить не могли по какому-то там закону - он в вузе учился. Володя Воробьев сам ушел, я тоже. Ведь что придумало руководство КМК. Мы числились в штате, а, так сказать, параллельно нам набрали новый - второй - состав сотрудников, причем зарплату им назначили в два раза большую, чем была у нас. При этом нам никаких заданий не давали... Тогда я не только о руководящих, но и о так называемых простых людях много чего узнал и понял. Те, из второго состава, до этой истории числились нашими друзьями. Но, прекрасно все зная, преспокойненько работали, ни один даже сомнения не выразил...
- Давление, конечно, колоссальное. Не каждый выдержит.
- И у нас нервы стали сдавать. Мы с Соколаевым пошли в КГБ - как-то объясниться. Но майор, который с нами разговаривал, сам немало удивился: мол, у нас к вам, ребята, никаких претензий нет...
- Невероятно, все тогда думали, что это именно КГБ все это против вас устроил!
- Нет, это наши родные парторганы постарались. Это они умели! К тому же пошли какие-то анонимные звонки по телефону - с проклятьями в наш адрес. Многие знакомые и даже друзья от нас отвернулись...
- Многие, но не все?
- Слава богу, не все. Что самое удивительное - даже в партийных органах. Звонит секретарь Заводского райкома Тресцов: Саня, давай к нам в район, устроим тебя на Запсиб, через два месяца квартиру дадим. Но я отказался - далеко на работу ездить... Устроился я в «Сибгипромез», создал там фотолабораторию и работал в свое удовольствие. За четыре года объездил весь Союз от Ленинграда до Владивостока. Потом какое-то время работал в «Сибметаллургмонтаже».
- И тут на страну обрушилась перестройка. Что тебе вспоминается в первую очередь о том времени?
- На Западе возник огромный интерес к Советскому Союзу - там хотели знать о нас как можно больше. И спрос на фотографию был просто потрясающий. В том числе и на то, что снимал я. Брали все. Огромное число моих снимков было опубликовано в журналах и книгах об СССР, изданных в Финляндии, Швейцарии, Франции, других странах. Кстати, денег за это я не получил ни цента, так, иногда какие-нибудь подарки присылали.
- Вот такой вопрос, Саша... Самооценка творческих людей, особенно молодых, как правило, завышена. Большинство считает себя талантами, а многие так и гениями. Ты человек уже зрелый, опытный. Как ты сам себя оцениваешь?
- Как очень талантливого фотографа... Ведь все познается в сравнении. А я за свою жизнь пересмотрел десятки тысяч фотографий сотен отечественных и зарубежных коллег. Я довольно неплохо знаю изобразительное искусство вообще... Так вот, я постоянно задаю себе вопрос: а что я значу в этом деле, где мое место? И отвечаю: мое место не в последних рядах... Конечно, я мог бы сейчас разыграть сцену скромности: ах, мол, пусть меня оценят простые зрители и искусствоведы. Но на прямые вопросы я предпочитаю давать прямые ответы.
- Но почему твоя самооценка не соответствует твоим публичным достижениям? Ведь твоя известность, все твои награды относятся в основном к прошлому - к временам «Тривы», перестройки...
- Как всякий нормальный человек, я, конечно, хочу славы и денег. Но бурной деятельности для их достижения я никогда не развивал. Считаю, что это неудобно, неприлично. Такой у меня характер. Даже в дурном сне не могу представить себя бегающим туда-сюда и кричащим: я гений, дайте мне денег для организации выставок в Москве и Нью-Йорке, а также на издание альбома и книги. Тем более и не гений я вовсе - это им такие выходки простительны...
- Не убедил...
- Ладно, зайдем с другого конца... То, чем я занимался при социализме, это была социальная фотография. Я, как законопослушный, но в то же время озабоченный гражданин, как бы обращался к государству, компартии: вот проблемы - плохие условия труда, загрязненная окружающая среда и тому подобное - обратите на них внимание, сделайте что-нибудь, чтобы людям жилось лучше. Тогда была эта сила, к которой можно было апеллировать... Но вот настал момент - время начала так называемых демократических реформ, - когда на деле был воплощен лозунг: разрешено все, что не запрещено. А не запрещено было почти ничего. И отовсюду поперла всякая гадость и чернуха. Все общество как сбесилось. Не к кому стало апеллировать. Не ко всему же обществу. Это было бы глупостью. Государства же вроде как не было. Оно отошло в сторону, равнодушно наблюдая за этим чернушным потоком всего на свете. И для меня потерялся смысл в документальной, социальной фотографии.
- А зачем обязательно к кому-то апеллировать? Есть жизнь, люди - снимай.
- Желание пропало, неинтересно стало... Хотя потом, много времени спустя, я понял, что в тот период всеобщего раздрая нужно было снимать и снимать. Но, с другой стороны, тогда на улицу с фотоаппаратом невозможно было выйти - могли по голове стукнуть и камеру забрать. С многими моими коллегами такое произошло. И еще одна причина, почему я перестал снимать, как ты говоришь, жизнь. Просто за долгие годы насытился всем этим, в том числе и новыми общественными отношениями, которые почему-то называются демократией, а на самом деле являются лишь формой борьбы за власть и деньги... Один раз я по этому кругу прошел, а второй раз идти уже неинтересно.
- А чем ты занимался все это время?
- Рыбачил. Воспитывал дочь. Занимался пейзажной съемкой, что, кстати, не менее сложно, чем социальная и другая фотография... А вообще, где-то полтора десятка лет я фактически был вольным художником. А на хлеб зарабатывал за счет заказов различных предприятий и фирм.
- Сейчас в Москве немало студий и частных фотографов, которые делают очень качественные фотографии - в основном для дорогих глянцевых журналов и различных рекламных проектов. Они снимают много-много полуобнаженных женщин и дорогих предметов. Но к искусству все это, на мой взгляд, не имеет никакого отношения. Или у тебя другое мнение?
- А о чем тут спорить. Все зависит от целей, которые ставит фотограф. Те, о которых ты говоришь, занимаются бизнесом. Это их право. Но в той же Москве есть фотографы, которые на глянец не работают, которые стремятся сделать фотографию искусством.
- А почему ты не участвовал в последней городской фотовыставке?
- Потому что за исключением двух-трех авторов это сплошь самодеятельность, смотреть не на что... Вот мне говорят, мол, не надо людей обижать. Но я убежден, что не делая критических замечаний, наоборот, обижаешь еще больше. Ведь мои самодеятельные коллеги считают, что чего-то достигли, а это сбивает с толку, не дает развиваться. И вообще, для большинства из них фотография - лишь хобби, что-то необязательное. Они не стремятся учиться, постигать это сложное дело. А ведь учиться ему нужно всю жизнь.Видео
Посмотреть видео
Использование материалов сайта разрешено только с письменного разрешения МБУ «Муниципальная информационно-библиотечная система г. Новокузнецка». Запрещается автоматизированное извлечение информации сайта любыми сервисами без официального разрешения МБУ «Муниципальная информационно-библиотечная система г. Новокузнецка».