Первооткрыватели: Мухин Алексей Степанович
Событие: 15 июня 2017
Категория: Из малоизвестного: имена и факты
Дата публикации: 15 июня 2017
Дата публикации: 15 июня 2017
Разведчик недр. Первооткрыватель Акташского месторождения ртути в Горном Алтае. Его имя – «МУХИНИТ» - носит редкий ванадиевый минерал–силикат
Алексей Степанович Мухин родился в 1910 году в г. Балаганске Иркутской области в семье учителя. Окончив среднюю школу в г. Бийске, в 1928 году поступил в Томский государственный университет, но в 1929 году при реорганизации вузов был переведен в Сибирский геологоразведочный институт, заканчивал учебу на геологоразведочном факультете ТПИ.
Организационной неразберихи при переходе было много, преподавали самые именитые: М.А.Усов, М.К.Коровин, И.А.Молчанов, Н.Н.Горностаев (ТПИ) и И.К.Баженов, В.А.Хохлов (ТГУ). Уже в студенческие годы Алексей Мухин прошел два необычных и трудных, но очень полезных практических «курса».
С мая по ноябрь 1930 года под руководством Л. М. Шорохова, преподавателя ТГУ, участвовал в геологических исследованиях долины реки Нижней Тунгуски. Экспедиция была исключительно тяжелой: долгий маршрут на лодках по порожистой реке вверх, где бечевой, где на шестах по глухой безлюдной приполярной местности. Зато впервые в этом районе были получены ценные общегеологические данные и открыто несколько рудопроявлений, в том числе каменных углей, графита, исландского шпата, сульфидных линз.
С мая 1931 по январь 1932 года работал в качестве прораба и помощника профессора ТПИ И. А. Молчанова. Проводились инженерно-гидрогеологические исследования в горной долине Енисея от Тувы до выхода из Западного Саяна.
По окончании института Алексей Степанович один сезон проводил геологическую съемку в юго-восточной части Горного Алтая, в 1933 году разведывал золотые россыпи речек Кельбес и Золотой Китат, правых притоков реки Яя в северо-западной части Кузнецкого Алатау.
1934 год - и новое задание: изучение россыпи монацитов (минерал, содержащий церий, лантан, торий) на Бащелакском прииске (бассейн р. Чарыш на северо-западе Горного Алтая). В 1935 году А. С. Мухин вместе с однокашником В. А. Кузнецовым, впоследствии академиком АН СССР, снова изучает высокогорный Алтай. Результат – открытие крупного Акташского месторождения киновари (руда ртути). В 1936-1937 годах А. С. Мухин разведывал вновь открытую подземную кладовую. И вовремя: когда началась Великая отечественная война, Акташский рудник стал чуть ли не единственным в стране поставщиком ртути для военных целей, науки, медицины.
В 1938-1939 годах, вернувшись в ЗСГУ (до этого он был работником треста Союзредметразведка), Алексей Степанович получил задание организовать поиски олова на юге Горной Шории. Заметных скоплений руды этого металла не обнаружил, зато «нашел» метеорит.
Артель «золотничников» обследовала ручей Чебанкол, впадающий слева в Малую Кондому в четырех километрах ниже устья Березовой Речки. Был июль 1938 года, старатель А. Н. Семенов бил очередной шурф на ключе Александровском, единственном левом притоке Чебанкола. На глубине 130 см лопата стукнулась обо что-то металлическое. Когда Антон Никитович вытащил наверх восьмипудовую глыбу, то увидел ржавое снаружи самородное железо. Золота на всем участке было мало, поэтому старатели ушли далеко на юг, к деревне Чулеш. Правда, А. Н. Семенов сообщил о находке в Спасск, в контору Алтайского прииска и даже передал небольшой кусок, отбитый от глыбы, начальнику Таштагольского рудника. Но никакого интереса к этой находке не было проявлено, откуда взялась такая глыба? Никого это не интересовало. Так и осталось бы «железо» в глухой тайге, но в сентябре того же года Чебанкольский прииск посетил А. С. Мухин. Он искал согласно выданному геологическому заданию олово, точнее его руду касситерит, в отвалах всех разрабатывавшихся когда-либо золотых россыпей. Руды не оказалось, но зато Алексей Степанович узнал о железной глыбе. Заинтересовался и сходил к шурфу посмотреть на диковинку, он прекрасно знал, что самородного железа на поверхности планеты не должно быть.
Возвращаясь с полевых работ, он заглянул на Таштагольский рудник и забрал никому не нужный кусок железа. Зимой 1938-1939 года передал «камень» профессору ТПИ Ф. Н. Шахову. Тот заподозрил в нем метеорит и в свою очередь отправил в Москву академику В. И. Вернадскому. Определение – метеорит – подтвердилось. Академик попросил А. С. Мухина летом 1939 года вывезти большую глыбу из тайги. Задача была трудной из-за бездорожья, но уже в октябре метеорит «Чебанкол» занял подобающее место среди таких же «небесных посланцев» в Московском минералогическом музее.
Этот яркий пример говорит не только о большой природной любознательности, твердости характера, но и о скромности Алексея Степановича. В большой (восемь страниц) автобиографии, написанной в 1948 году, перечислены все этапы трудовой деятельности, даже два месяца работы ломом и лопатой на строительстве гужевого тракта Бийск-Белокуриха в 1927 году. А про метеорит, входящий по весу в первую пятерку всех железных метеоритов СССР, ни слова.
В 1940 году А. С. Мухин по просьбе академика В. И. Вернадского собирался провести поиски других метеоритов в Горной Шории, возможно и нашел бы, он был целеустремленным и удачливым геологом, но руководство направило его техруком на разведку открытого годом раньше К. В. Радугиным Усинского марганцевого месторождения.
Это был глухой медвежий угол, добираться до которого приходилось только по рекам Томь и Уса карбазом из Кузбасса, или конной таежной тропой из Хакасии. В тяжелейших условиях военного времени Усинская партия сумела канавами, шурфами, контрольной штольней разведать месторождение, отправить технологические пробы на КМК и Новокузнецкий ферросплавный завод. В 1945 году отчет о запасах марганцевых руд, а они оказались очень большими, был защищен с хорошей оценкой во Всесоюзной комиссии запасов.
В 1946-1954 годах А. С. Мухин занимался поисками и разведкой железных руд Кузнецкого Алатау и Горной Шории. В 1954-1966 годах в качестве ведущего инженера-геолога по черным металлам Западно-Сибирского геологического управления руководил исследованиями по созданию минерально-сырьевой базы для металлургии, готовил соответствующие геологические кадры. Молодые геологи уважали Алексея Степановича за широту и глубину знаний, за то, что любил передавать свой опыт, делал это доходчиво и талантливо.
Он был награжден медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «За трудовую доблесть», орденом «Трудового Красного Знамени». Есть и еще одна награда, которой нет у других наших геологов. Когда геолог А. Б. Шепель нашел, а специалист по рентгеновскому анализу М. В. Карпенко установил в рудах Ташелгинского магнетитового месторождения новый, доселе не известный науке и редкий ванадиевый минерал–силикат, все сошлись в едином мнении: новый минерал должен называться «МУХИНИТ» в честь Алексея Степановича Мухина. Решение это было утверждено. Теперь этот минерал есть во всех российских и международных минералогических справочниках.
Алексей Степанович рано, еще будучи студентом, женился на Лидии Николаевне Филатовой. У них родились четыре девочки и мальчик. Сын умер еще в младенчестве, а дочери получили высшее образование. А. С. Мухина не стало в 1974 году.
Алексей Степанович Мухин родился в 1910 году в г. Балаганске Иркутской области в семье учителя. Окончив среднюю школу в г. Бийске, в 1928 году поступил в Томский государственный университет, но в 1929 году при реорганизации вузов был переведен в Сибирский геологоразведочный институт, заканчивал учебу на геологоразведочном факультете ТПИ.
Организационной неразберихи при переходе было много, преподавали самые именитые: М.А.Усов, М.К.Коровин, И.А.Молчанов, Н.Н.Горностаев (ТПИ) и И.К.Баженов, В.А.Хохлов (ТГУ). Уже в студенческие годы Алексей Мухин прошел два необычных и трудных, но очень полезных практических «курса».
С мая по ноябрь 1930 года под руководством Л. М. Шорохова, преподавателя ТГУ, участвовал в геологических исследованиях долины реки Нижней Тунгуски. Экспедиция была исключительно тяжелой: долгий маршрут на лодках по порожистой реке вверх, где бечевой, где на шестах по глухой безлюдной приполярной местности. Зато впервые в этом районе были получены ценные общегеологические данные и открыто несколько рудопроявлений, в том числе каменных углей, графита, исландского шпата, сульфидных линз.
С мая 1931 по январь 1932 года работал в качестве прораба и помощника профессора ТПИ И. А. Молчанова. Проводились инженерно-гидрогеологические исследования в горной долине Енисея от Тувы до выхода из Западного Саяна.
По окончании института Алексей Степанович один сезон проводил геологическую съемку в юго-восточной части Горного Алтая, в 1933 году разведывал золотые россыпи речек Кельбес и Золотой Китат, правых притоков реки Яя в северо-западной части Кузнецкого Алатау.
1934 год - и новое задание: изучение россыпи монацитов (минерал, содержащий церий, лантан, торий) на Бащелакском прииске (бассейн р. Чарыш на северо-западе Горного Алтая). В 1935 году А. С. Мухин вместе с однокашником В. А. Кузнецовым, впоследствии академиком АН СССР, снова изучает высокогорный Алтай. Результат – открытие крупного Акташского месторождения киновари (руда ртути). В 1936-1937 годах А. С. Мухин разведывал вновь открытую подземную кладовую. И вовремя: когда началась Великая отечественная война, Акташский рудник стал чуть ли не единственным в стране поставщиком ртути для военных целей, науки, медицины.
В 1938-1939 годах, вернувшись в ЗСГУ (до этого он был работником треста Союзредметразведка), Алексей Степанович получил задание организовать поиски олова на юге Горной Шории. Заметных скоплений руды этого металла не обнаружил, зато «нашел» метеорит.
Артель «золотничников» обследовала ручей Чебанкол, впадающий слева в Малую Кондому в четырех километрах ниже устья Березовой Речки. Был июль 1938 года, старатель А. Н. Семенов бил очередной шурф на ключе Александровском, единственном левом притоке Чебанкола. На глубине 130 см лопата стукнулась обо что-то металлическое. Когда Антон Никитович вытащил наверх восьмипудовую глыбу, то увидел ржавое снаружи самородное железо. Золота на всем участке было мало, поэтому старатели ушли далеко на юг, к деревне Чулеш. Правда, А. Н. Семенов сообщил о находке в Спасск, в контору Алтайского прииска и даже передал небольшой кусок, отбитый от глыбы, начальнику Таштагольского рудника. Но никакого интереса к этой находке не было проявлено, откуда взялась такая глыба? Никого это не интересовало. Так и осталось бы «железо» в глухой тайге, но в сентябре того же года Чебанкольский прииск посетил А. С. Мухин. Он искал согласно выданному геологическому заданию олово, точнее его руду касситерит, в отвалах всех разрабатывавшихся когда-либо золотых россыпей. Руды не оказалось, но зато Алексей Степанович узнал о железной глыбе. Заинтересовался и сходил к шурфу посмотреть на диковинку, он прекрасно знал, что самородного железа на поверхности планеты не должно быть.
Возвращаясь с полевых работ, он заглянул на Таштагольский рудник и забрал никому не нужный кусок железа. Зимой 1938-1939 года передал «камень» профессору ТПИ Ф. Н. Шахову. Тот заподозрил в нем метеорит и в свою очередь отправил в Москву академику В. И. Вернадскому. Определение – метеорит – подтвердилось. Академик попросил А. С. Мухина летом 1939 года вывезти большую глыбу из тайги. Задача была трудной из-за бездорожья, но уже в октябре метеорит «Чебанкол» занял подобающее место среди таких же «небесных посланцев» в Московском минералогическом музее.
Этот яркий пример говорит не только о большой природной любознательности, твердости характера, но и о скромности Алексея Степановича. В большой (восемь страниц) автобиографии, написанной в 1948 году, перечислены все этапы трудовой деятельности, даже два месяца работы ломом и лопатой на строительстве гужевого тракта Бийск-Белокуриха в 1927 году. А про метеорит, входящий по весу в первую пятерку всех железных метеоритов СССР, ни слова.
В 1940 году А. С. Мухин по просьбе академика В. И. Вернадского собирался провести поиски других метеоритов в Горной Шории, возможно и нашел бы, он был целеустремленным и удачливым геологом, но руководство направило его техруком на разведку открытого годом раньше К. В. Радугиным Усинского марганцевого месторождения.
Это был глухой медвежий угол, добираться до которого приходилось только по рекам Томь и Уса карбазом из Кузбасса, или конной таежной тропой из Хакасии. В тяжелейших условиях военного времени Усинская партия сумела канавами, шурфами, контрольной штольней разведать месторождение, отправить технологические пробы на КМК и Новокузнецкий ферросплавный завод. В 1945 году отчет о запасах марганцевых руд, а они оказались очень большими, был защищен с хорошей оценкой во Всесоюзной комиссии запасов.
В 1946-1954 годах А. С. Мухин занимался поисками и разведкой железных руд Кузнецкого Алатау и Горной Шории. В 1954-1966 годах в качестве ведущего инженера-геолога по черным металлам Западно-Сибирского геологического управления руководил исследованиями по созданию минерально-сырьевой базы для металлургии, готовил соответствующие геологические кадры. Молодые геологи уважали Алексея Степановича за широту и глубину знаний, за то, что любил передавать свой опыт, делал это доходчиво и талантливо.
Он был награжден медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «За трудовую доблесть», орденом «Трудового Красного Знамени». Есть и еще одна награда, которой нет у других наших геологов. Когда геолог А. Б. Шепель нашел, а специалист по рентгеновскому анализу М. В. Карпенко установил в рудах Ташелгинского магнетитового месторождения новый, доселе не известный науке и редкий ванадиевый минерал–силикат, все сошлись в едином мнении: новый минерал должен называться «МУХИНИТ» в честь Алексея Степановича Мухина. Решение это было утверждено. Теперь этот минерал есть во всех российских и международных минералогических справочниках.
Алексей Степанович рано, еще будучи студентом, женился на Лидии Николаевне Филатовой. У них родились четыре девочки и мальчик. Сын умер еще в младенчестве, а дочери получили высшее образование. А. С. Мухина не стало в 1974 году.
Надлер Юрий Сергеевич, 2017
